Весна нечаянно нагрянет

Есть мнение, что весны, не как календарного понятия, а как ощущения и настроения в Израиле нет, и переключатель времён года переводится из положения "Зима. Жарко" в положение "Лето. Очень жарко" одним лёгким движением руки. Шура, вы же знаете как я уважаю придерживающихся этого мнения людей, но они жалкие ничтожные личности, ничего не понимающие в колбасных обрезках.

Весна в Израиле есть.
Другое дело, что, если в странах с выдержанным и спокойным характером, а также чистыми тротуарами смена сезонов осень-зима-весна происходить медленно и неторопливо, то плотный график событый в Израиле отводит на эту лабуду не больше недели. Впрочем, в качестве компенсации, весь этот процесс может повторяться несколько раз за сезон, так что в хороший год израильские синоптики снимают два, а то и три урожая весны за зиму.

Первый признак надвигающейся осени - прогноз погоды в вечерних новостях начинают давать раньше последних сообщений об успехах иранской ядерной программы. Ошалевшие от счастья и эфирного времени синоптики распихивают локтями военных и политических обозревателей и дорываются до микрофона. О надвигающейся плохой погоде сообщается тревожно-успокаивающим тоном, но выдержать левитановский стиль не получается и ведущие постоянно срываются на восторженный писк юной пионерки, декламирующей "Буревестника".

Буря, скоро грянет буря...
Тучи надвигаются, ветер усиливается, атмосфера сгущается.
Пол-дня отводится на предчувствие осени.

Между тучами и морем гордо реют серфингисты, офигевшие от счастья, что теперь им есть что вспомнить через много лет на свалке. Глупый пингвин робко прячет трупик зонтика под мышкой, что погиб в неравной схватке с первым же порывом ветра, и тихонько матерится на жену, которой послан был он в магазин за хлебом. Ей, гагаре, недоступно, что он всё-таки не мальчик, и уже трясёт от чиха тела жирого отвесы...

...только поздно пить боржоми...

Унылая пора очаровывает очи где-то сутки. Краткость листопада компенсируется его интенсивностью - ветер такой, что листья падают вместе с деревьями.

А потом всё накрывается медной тьмой, пришедшей со Средиземного моря, всё исчезает и начинается зима. Долгая суровая зима, в течение которой каждый, как и завещано классиком, убивает свой досуг в соответствии с собственными мечтой и темпераментом: кто вермутом, кто одеколоном "Свежесть", кто коньяком в международном аэропорту. Если он, конечно, доезжает до этого аэропорта, потому что машину во время бури можно вести только по приборам. Из других вариантов досуга имеется бесконечная зимняя депрессия продолжительностью в двое суток. Солнце не встанет, весны не будет, кинщик спился, мы все умрём. Если за это время успевает пойти снег, то все дружно отвлекаются от вермута с депрессией и радостно сообщают всему остальному миру о трёх выпавших сантиметрах. О каждом из них - по отдельности. Весь остальной мир, не вылезающий из сугробов уже несколько месяцев, сжимает зубы и старается отвечать вежливо, не упоминая при этом куда именно надо засунуть израильтянам все эти сантиметры снега, восторг по их поводу и морковку от уже успевшего растаять снеговика.

А потом зима внезапно уходит, хлопнув дверью...



( ...и не менее внезапно напрыгивает весна... )