![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Никто так не врёт, как очевидцы.
К этому глубокомысленному выводу я пришёл, когда не так давно мне был задан вопрос о том, где я был и что делал во время операции "Защитная стена" в 2002-м году. Человек, задавший этот вопрос, был мне глубоко симпатичен, я честно покопался в своей голове и понял, что сказать мне ему нечего. То есть какие-то воспоминания были, но они имели отношение к интересовавшим его подробностям военной операции только по касательной.
Через несколько дней после этого я подвозил из центра на север своего однополчанина. Вернее, одно-ротника. Поездка была долгой, пробок хватало и времени поговорить было выше крыши. Я поднял тему "Защитной стены", и стало казаться, что мы служили в разное время и в разных местах. Он помнил одни мелкие детали, я - совсем другие, и совпадали мы в одном: и те, и другие детали были полной фигнёй с точки зрения важности и имели слабое отношение к хронологии событий.
Похоже, что сухой остаток воспоминаний, прошедших через фильтр в голове и отстоявшийся со временем, гораздо больше говорит о владельце этой головы, чем о самих вспоминаемых событиях. Дойдя до этой не менее глубокой мысли, я решил перестать напрягаться по поводу претензий на объективность и честно, сам с собой, попробовать определить какой именно сухой остаток остался у меня.
Телефонный звонок на сотовый, сообщивший об экстренном призыве, зазвонил часов в 10 вечера и застал меня в серверной. Факт нахождения на работе в такое время был достаточно обычным - любимая фирма старалась до конца использовать кризис хай-тека начала двухтысячных и старательно давала своим работникам прочувствовать, что куда ж вы денетесь с подводной-то лодки, сидите, не жужжите и слушайте песню "Валенки". Напряг и переработки перешли в перманентное состояние, и смех в ответ на шутку, что, если программист в девять утра находится на работе, значит он там ночевал, становился всё более и более нервным.
На моей памяти это был первый призыв, проводившийся автоматическим телефонным обзвоном. За год, предшествовавший "Защитной стене", армия несколько раз обкатывала систему, время от времени раздавались звонки, и нежно-суровый женский голос в трубке просил ввести свой личный номер, после чего ласково успокаивал, что делать ничего не надо, это была только проверка. В этот раз продолжение оказалось другим, и девушка, с неуловимо знакомыми интонациями "...отправляется с третьего пути, второй платформы. Провожающих просят покинуть вагоны...", сообщила, что батальон, где я имею счастье состоять, призывается в варианте с сейчас на сейчас, и мне надлежит явиться в пункт сбора немедленно.
Нельзя сказать, что это было полной неожиданностью. Прошло уже несколько дней с теракта в гостинице "Парк", и первая волна резервистов уже была призвана сразу после него. Мы шли второй волной, и, по идее, должны были быть гораздо более готовыми к такому повороту событий. В реальности это помогло не сильно - автоматическая система продолжала крутить сообщение в бесконечном цикле, а я тупо держал сотовый у уха и пытался собрать до кучи разбегающиеся мысли. Было бы проще, если разговор происходил с живым человеком. Можно было бы разрядиться какой-нибудь пустой тирадой. Причём абсолютно неважно в каком направлении: хоть "Как же так, что ж это за хрень такая?!", хоть "Ну наконец-то, теперь мы этим сукам вставим!". Главное - что-то громко выдать и получить живую реакцию в ответ. Какую именно - не суть дела, лишь бы была барышня, у которой можно было бы затребовать Смольный и поделиться своим офигением...
"...нажмите на единицу и подтвердите получение сообщения..." в десятый раз прозвучал голос автоматической девушки.
( Я нажал. )
К этому глубокомысленному выводу я пришёл, когда не так давно мне был задан вопрос о том, где я был и что делал во время операции "Защитная стена" в 2002-м году. Человек, задавший этот вопрос, был мне глубоко симпатичен, я честно покопался в своей голове и понял, что сказать мне ему нечего. То есть какие-то воспоминания были, но они имели отношение к интересовавшим его подробностям военной операции только по касательной.
Через несколько дней после этого я подвозил из центра на север своего однополчанина. Вернее, одно-ротника. Поездка была долгой, пробок хватало и времени поговорить было выше крыши. Я поднял тему "Защитной стены", и стало казаться, что мы служили в разное время и в разных местах. Он помнил одни мелкие детали, я - совсем другие, и совпадали мы в одном: и те, и другие детали были полной фигнёй с точки зрения важности и имели слабое отношение к хронологии событий.
Похоже, что сухой остаток воспоминаний, прошедших через фильтр в голове и отстоявшийся со временем, гораздо больше говорит о владельце этой головы, чем о самих вспоминаемых событиях. Дойдя до этой не менее глубокой мысли, я решил перестать напрягаться по поводу претензий на объективность и честно, сам с собой, попробовать определить какой именно сухой остаток остался у меня.
Телефонный звонок на сотовый, сообщивший об экстренном призыве, зазвонил часов в 10 вечера и застал меня в серверной. Факт нахождения на работе в такое время был достаточно обычным - любимая фирма старалась до конца использовать кризис хай-тека начала двухтысячных и старательно давала своим работникам прочувствовать, что куда ж вы денетесь с подводной-то лодки, сидите, не жужжите и слушайте песню "Валенки". Напряг и переработки перешли в перманентное состояние, и смех в ответ на шутку, что, если программист в девять утра находится на работе, значит он там ночевал, становился всё более и более нервным.
На моей памяти это был первый призыв, проводившийся автоматическим телефонным обзвоном. За год, предшествовавший "Защитной стене", армия несколько раз обкатывала систему, время от времени раздавались звонки, и нежно-суровый женский голос в трубке просил ввести свой личный номер, после чего ласково успокаивал, что делать ничего не надо, это была только проверка. В этот раз продолжение оказалось другим, и девушка, с неуловимо знакомыми интонациями "...отправляется с третьего пути, второй платформы. Провожающих просят покинуть вагоны...", сообщила, что батальон, где я имею счастье состоять, призывается в варианте с сейчас на сейчас, и мне надлежит явиться в пункт сбора немедленно.
Нельзя сказать, что это было полной неожиданностью. Прошло уже несколько дней с теракта в гостинице "Парк", и первая волна резервистов уже была призвана сразу после него. Мы шли второй волной, и, по идее, должны были быть гораздо более готовыми к такому повороту событий. В реальности это помогло не сильно - автоматическая система продолжала крутить сообщение в бесконечном цикле, а я тупо держал сотовый у уха и пытался собрать до кучи разбегающиеся мысли. Было бы проще, если разговор происходил с живым человеком. Можно было бы разрядиться какой-нибудь пустой тирадой. Причём абсолютно неважно в каком направлении: хоть "Как же так, что ж это за хрень такая?!", хоть "Ну наконец-то, теперь мы этим сукам вставим!". Главное - что-то громко выдать и получить живую реакцию в ответ. Какую именно - не суть дела, лишь бы была барышня, у которой можно было бы затребовать Смольный и поделиться своим офигением...
"...нажмите на единицу и подтвердите получение сообщения..." в десятый раз прозвучал голос автоматической девушки.
( Я нажал. )
