Summer in the city

Я вернулся.

Финальный аккорд в Нью-Йорке был хорош.
Настолько хорош, что удивительно, что я всё-таки сел в нужный мне самолёт. Полёт запомнился слабо и, в основном, тем, что я периодически опадал на плечо соседа в стиле Мягкова в "Иронии судьбы или с лёгким паром". Только в руках у меня был не веник, а лэптоп, а в роли соседа вместо Рязанова выступал какой-то ортодоксальный мужик. Проснувшись обнаружил, что уже прилетели, часы надо переводить на семь часов вперёд, и организм выражает своё глубокое возмущение по поводу глубокого несоответствия похмельного состояния и позднего вечера за окном...

По поводу текущих событий говорить не будем. Впадать в состояние "каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны" никакого желания нет. Так что помолчим.

Поговорим лучше о погоде. Тем более, что, варясь в тель-авивском августе, нет ничего более приятного, чем убедиться, что где-то - ещё хуже...



( ...и с этой приятной новостью нам поможет Нью-Йорк... )

Summer in the city

Я вернулся.

Финальный аккорд в Нью-Йорке был хорош.
Настолько хорош, что удивительно, что я всё-таки сел в нужный мне самолёт. Полёт запомнился слабо и, в основном, тем, что я периодически опадал на плечо соседа в стиле Мягкова в "Иронии судьбы или с лёгким паром". Только в руках у меня был не веник, а лэптоп, а в роли соседа вместо Рязанова выступал какой-то ортодоксальный мужик. Проснувшись обнаружил, что уже прилетели, часы надо переводить на семь часов вперёд, и организм выражает своё глубокое возмущение по поводу глубокого несоответствия похмельного состояния и позднего вечера за окном...

По поводу текущих событий говорить не будем. Впадать в состояние "каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны" никакого желания нет. Так что помолчим.

Поговорим лучше о погоде. Тем более, что, варясь в тель-авивском августе, нет ничего более приятного, чем убедиться, что где-то - ещё хуже...



( ...и с этой приятной новостью нам поможет Нью-Йорк... )